Ковбой Сэм Джонсон: «В Калининграде мне платят больше, чем в Америке»

Оказалось, очень даже вовремя. Нынешний запрет на ввоз импортной говядины российскому предприятию, на котором он работает, только на руку.

«Не бей, не кричи!»

Жители Озёрского района в Калинингадской области любят рассказывать истории о том, что на их лугах пасутся привозные коровы. Мол, бурёнки эти - просто звери. Не с той стороны подойдёшь - рискуешь инвалидом остаться. С этими полудикими животными управляются только ковбои. Когда те проезжают через посёлки на лошадях в кожаных штанах и с лассо на седле, люди переглядываются: «О, американцы поехали».

На поверку оказывается, что гражданин США здесь один - Сэм Джонсон. Остальные - обученные им местные жители…

Ковбоя с первого взгляда можно принять за местного зоотехника. Никакой ковбойской шляпы: кепка, джинсы, потёртая жилетка. Лицо, когда сосредоточен на работе, очень серьёзное, почти злое. Зато улыбка - голливудская. Под жилетом виднеется «чемпионский» пояс с чеканной пряжкой - награда за победу в каком-то родео. На ногах - настоящие ковбойские сапоги, расшитые традиционным узором. Сэм говорит, у него таких семь пар.

На ферме в посёлке Кадымка - непривычная тишина. На стене - табличка «Не бей, не кричи!»

- Шум плохо действует на коров, - объясняет американец. 

День у скотоводов начинается с планёрки в восемь утра, а заканчивается зачастую  ближе к полуночи. Сэм на ферме круглосуточно. Даже в воскресенье, бывает, трудится. Живёт в модульном домике со всеми удобствами. Есть спутниковое телевидение, интернет. Быт налажен, но от некоторых привычек пришлось отказаться. К примеру, не ходит на охоту и рыбалку - нет времени и разрешения на оружие. Изменились и кулинарные пристрастия.

- Я сейчас ем много борща, - рассказывает он. - Ещё понравились шашлык и местное пиво. Но скучаю по стейкам, которые готовит жена, Дженифер. А сильнее всего - по детям. Дочке - одиннадцать, сыну - шесть. 

Жена приезжает изредка. А пока Сэм здесь совсем один. На него заглядываются местные красотки, но ковбой их чарам не поддаётся.

Никакой политики!

У Сэма - семейное ранчо в Калифорнии. Его предки стали заниматься скотоводством ещё во времена Дикого Запада, лет 200 назад. Он стал учиться бросать лассо в шесть лет. 

- Требуется много времени, чтобы овладеть этим искусством, - рассказывает ковбой. - Как игре на музыкальном инструменте. Заарканить и удержать 800-килограммового бычка непросто.

Калининградскому ковбою - 39. За плечами - опыт управления несколькими крупными ранчо в Америке, но, говорит, ему, как профессионалу, было интересно начать с нуля масштабный проект в России, «стоять у истоков». Будет о чём внукам рассказать.

- Я ничего не знал о вашей стране, пока не приехал, - рассказывает Джонсон. - Первое, что увидел, - Москва во льду и снегу. Очень красиво. Сумасшедшее движение на автотрассах. Потом попал в деревню под Брянском. Поразили энергичные бабушки, усердно работающие на грядках. Калининград оказался чуть современней, дороги здесь значительно лучше. Пригласили управляющим фермами в Озёрском районе. Три года назад сюда завезли из США морем более 18 тысяч голов мясной абердин-ангусской породы... Местные жители ко мне очень хорошо относятся.

- Тут одна бабушка его вареньем снабжает, - добавляет переводчица Ирина Штурмина. - Просто так. Нравится он ей.

Полное имя нашего героя - Самуэль Франклин Джонсон, но подчинённые называют его просто Сэмом. Он работает с ветеринарами и менеджерами, учит операторов (младших ковбоев) обращаться с коровами и ковбойской экипировкой. Это специальные сёдла, чепсы - кожаные штаны, которые надевают поверх обычных, чтобы защитить ноги от ушибов и дождя; сумки, в которых лежат медикаменты для телят. И, конечно, лассо. Оно, кстати, стоит около двух тыс. долларов.

- Работа тяжёлая. Всё время в грязи, в пыли, - говорит Джонсон. - На улице - в снег и холод.

Сэм удивляет: справляться с тяготами помогает водка, «чудодейственные» свойства которой ему открыли местные жители.

Переводчица Ирина разводит руками.

- Пытаюсь заботиться о здоровье наших ковбоев, - говорит она. - Собираю для них душистые чабрец и зверобой. Они при этом кричат, что я коров травы лишаю. Завариваю чаёк, приношу мёд. На личном примере пытаюсь показать, как это здорово. А они не понимают. Но заметьте, все знают меру -  пьяниц тут не держат.

По признанию Сэма, большинство работающих на ферме ребят - толковые и трудолюбивые. Но порой возникает недопонимание. И тут выручает непечатная лексика. Американец её быстро освоил. Говорит, если бы ему платили за каждое такое выражение - озолотился бы. До сих пор удивляется, каким волшебным свойством обладают эти слова. Гаркнешь, бывает, и все сразу начинают двигаться быстрее, лень и усталость как рукой снимает.

Наш герой охотно рассуждает на любую тему, кроме политики. Гостей заранее предупреждают, что об этом даже заикаться не стоит. 

- Это не моя работа, - объясняет Сэм. - Что бы ни происходило между руководством наших стран, это не испортит отношения с русскими коллегами. Местные пытаются втравить меня в политические диспуты, но я таких разговоров избегаю.

На самом деле политика Джонсона очень интересует - новости смотрит ежедневно: британские BBC, американские CNN и российский Russia Today, читает газету The Moscow Times. Картина мира в результате складывается довольно противоречивая. А политика всё-таки влияет на работу нашего героя напрямую. Запрет на ввоз импортной говядины подстегнул развитие российских сельхозпредприятий.

- Дома, в Калифорнии, - рассказывает ковбой,  - дела у фермеров идут неважно. Третий год засуха. Многим приходится сокращать поголовье. Повышают налоги. А здесь и от работы результат видно, и платят лучше, чем дома.