Профессия моряка в Калининграде всегда вызывала уважение. Мужчины, далёкие от морской романтики, ценили их за качество "рубахи-парня", умеющего и заработать, и отдохнуть хорошо. Свободные от супружеских уз женщины видели в них завидных женихов или хотя бы щедрых кавалеров. Все, от матроса до капитана, считались удальцами.
Но всё это было когда-то. Сейчас образ моряка потерял романтический налёт. Почему это произошло? Об этом рассказ нашего читателя, который сам семь лет ходил в море и недавно вернулся из очередного рейса. И как он сам утверждает, наверняка, последнего в его жизни.
Страшная история
- На разных рыболовецких судах я проходил уже девять с лишним лет. Последнее время жизнь моряка - сплошная рулетка. Можно и кое-что выиграть, и всё проиграть.
Никогда не забуду своего рейса к берегам Африки в Наудибу. Года три назад - я тогда ещё только начинал свою матросскую "карьеру" - меня и ещё шестерых калининградцев очень удачно "развела" одна столичная компания. Ссылаясь на то, что судно, на котором мы должны были ловить рыбу, нуждается в ремонте, нас за месяц до начала рейса отправили на него, чтобы якобы "слегка привести в порядок". Условия обещали хорошие, и мы согласились.
К месту вахты нас доставили глубокой ночью. В свете луны перед нами вдруг закачался какой-то "летучий голландец". На этот кусок ржавого металла с именем "Sevina -3" было жутко смотреть, не то что подниматься на борт.
На прогнившей насквозь палубе нас встретила команда таких же обманутых морячков, которые уже отбыли здесь свои девять месяцев и торопились домой. Ребята, разглядывая нас при тусклом освещении (электричества на борту почти не было), изо всех сил старались удержать злобных псов, готовых нас разодрать. Потом мы с собаками подружились: оказывается, бедные четвероногие никогда не видели берега: мать принесла их в своем брюхе и ощенилась прямо на судне. С тех пор они и дрейфуют у проклятого Наудибу. Потом, когда новая команда прибыла нам на смену, обалдевших парней от собак охраняли уже мы.
Едва рассвело, начался наш рабочий день. Лебёдки и прочие механизмы, казалось, вот-вот упадут на головы. Борта были завалены горами ржавого железа. Ходить по палубе было опасно. Один из нас чуть ли не в первый день провалился, сломал ногу. Три дня бедняге пришлось ждать медицинской помощи с берега.
Рабочая одежда, рукавицы, ботинки инвентарь - всё это досталось нам в наследство от прежних "рабов". Питались мы кое-как, толком помыться было негде, спали все вместе на нижней палубе. Всем нам пришлось стать механиками, сварщиками, электриками, хотя специального образования ни у кого не было. Вахта длилась 11 часов, получали мы за эту каторгу 20 долларов в день. Словом, плавучая тюрьма встретила нас с распростёртыми объятиями.
Как нам стало ясно, манзунд "Sevina" до тех пор простоит у чёрного континента, пока совсем не развалится. Я точно знаю, что "старушка" ещё качается на волнах: сам видел в бинокль с другого парохода через пару лет. Но такие черные в прямом смысле рейсы бывают не всегда.
Нужные люди
По специальности я - кок. Но ни дня не проработал на камбузе. По-моему, лучше в замороженном трюме перекидывать коробы со свежим уловом - за вахту тонн по 20, чем в течение 8-10 месяцев пытаться разнообразить меню на 60 человек команды. Тем более что на рыбообработке можно хорошо затовариться свежайшим кальмаром, полуметровой скумбрией, гигантскими креветками.
Повар же может лишь наблюдать, как добывают и делят улов. Тяжело ему и по-человечески. Уже через пару недель каждый матрос знает точно, что будет в меню. В конце концов кока все начинают тихо ненавидеть. А напрасно: поговори с коком за жизнь - вот тебе и лишняя банка сгущёнки, палочка салями и свежие овощи-фрукты. Такой дефицит предназначается обычно для праздников. Можно так расположить к себе корабельного повара, что он будет готовить и отдельное меню.
Полезный человек на судне и прачка. Бельё и носки нам приходится стирать над умывальником в кубрике. Но хорошие отношения с прачкой - хотя бы пара шоколадок - решат проблему. Избавившись от стирки, получаешь несколько свободных часов. Правда, занять их особенно нечем. Как-то со скуки я перечитал собрание сочинений А. Гайдара. Чаще же ребята начинают пить горькую, и не только они.
Капитан - друг человека
Главный человек корабля может "не просыхать" месяцами, начиная запой с какого-нибудь крутого алкоголя, постепенно переходя на дешёвый ром и в конце концов самогон, который гонят матросы прямо на судне.
Добывая морские дары, большая часть команды постоянно находится под хмельком. Часто на нетрезвой почве возникают массовые разборки. Капитан предпочитает держать нейтралитет: против пьяных матросов открыто отважится идти не всякий. Тем более что постепенно все опять начинают дружить.
Конечно, пьянством страдают не все. Некоторые увлекаются несложной рыбалкой с борта. А один мой знакомый, например, в свободную минутку собирал потрясные модели парусников, даже как-то неплохо продал такую игрушку в одном порту.
Вся жизнь - базар
По-настоящему разнообразят пребывание на судне приезды "ченчевщиков" (у берегов Африки). Тощие темнокожие люди на джонках (местные моторки с очень низкими бортами), подходя к борту, начинают пронзительно выкрикивать: "Ченчь-ченчь!". Дальше разговор идёт на пальцах. Деньги здесь не в ходу, хотя и они сойдут. Обычно сигареты, ром и даже гашиш менялы с восторгом отдают за всякий хлам с судна: рваные рыболовные сети, пустые бочки из-под топлива, пластиковую тару. У них такая нищета, что ценным становиться всё! Местные женщины - молчаливые чёрные привидения - сутками разматывают спутанные сети, скручивают их в клубки, отдают своим боссам, получая за это долларов двадцать пять в месяц. Но, несмотря на это, негры ещё те дельцы. Торговаться с ними нужно до последнего, тогда можно сбить цену, например, на блок сигарет с десяти долларов до нескольких центов.
Земля нам только снится
Рыбопромысловики крайне редко во время рейса имеют возможность побывать на берегу. Иногда по пять-шесть месяцев приходится видеть вокруг только до тошноты надоевший океан. Но даже если всё-таки удаётся зайти в порт, то для пополнения запасов.
Как правило, в число этих счастливчиков входят самые отличившиеся, в хорошем смысле слова. А вот по прибытии в порт назначения каждый отрывается как может. Многие специально стараются понравиться начальству: ведь во многих портах почти у каждого моряка - подружка. Все мы - люди. Но всё-таки каждый из нас - моряков - поднимается на судно не ради того, чтобы вкалывать. Наша цель - деньги. Если повезёт и хозяин выполнит свои обязательства, то за рейс можно "заколотить" 6-9 тысяч долларов. Если же удача будет не на рыбацкой стороне, то и заработанные 3 тысячи, если их всё-таки заплатят, будут за счастье! Конечно, комсостав не в счёт - тут уж заработок стабильно высокий.
Сейчас многие из тех, с кем я познакомился в рейсах, уже и не вспоминают о своих морских буднях, навсегда оставив эту работу. Гораздо меньше утруждаясь за те же, а то и большие, деньги, они работают на суше.
Наверное, только настоящие романтики продолжают любить море так, чтобы отдавать ему столько сил и здоровья.
«Вера увеличилась на 17,5%». Как работает армейский батюшка из Калининграда 
К невесте - через океан, из самого Чикаго 
Директор кризисного центра в Калининграде: «Бегите от домашнего тирана!» 
Миротворец из Калининграда. Как участковый в Африке беженцам помогал