Песни на музыку Александра Зацепина стали хитами для нескольких поколений. О трудностях работы с Леонидом Гайдаем, конфликте с Аллой Пугачевой и секретах шлягера с мэтром побеседовал журналист «АиФ-Калининград».
Началось с аккордеона
Марина Обревко, KLG.AIF.RU: - Александр Сергеевич, ваша музыкальная история началась в тюменском пехотном училище...
Александр Зацепин: - Можно сказать, что так. По вечерам я играл в училище на аккордеоне на танцах. Это было достаточно экстремально в дикий холод, с рук не снимал перчаток. К слову, командиром взвода там был Женя Матвеев, ставший впоследствии знаменитым актером. Мы сдружились, несмотря на то, что я был курсантом. Годы спустя у нас случилась занятная встреча в Москве. Женя пригласил меня в гости, а тут оказалось, что он потерял ключи от квартиры. Пришлось мне зайти к соседу и перепрыгнуть с балкона на балкон.
- Вы такой экстремал?
- Да нет, просто в юности акробатикой занимался, так что этот прыжок был для меня – пара пустяков.
- Насколько я знаю, музыку для первых картин Леонида Гайдая писал Никита Богословский, но в итоге они поссорились...
- Богословский писал музыку к фильмам «Пес Барбос и необычный кросс» и «Самогонщики». Но, поскольку характеры у обоих были крутые, в конце концов, разразился скандал. Богословский поломал дирижерскую палочку и заявил, что ноги его больше не будет на съемочной площадке Гайдая. И тогда жена Гайдая Нина Гребешкова предложила ему привлечь к работе молодого композитора Зацепина, написавшего популярную тогда песню «Надо мной небо синее». Так все и началось…
- Неужели обходилось без разногласий?
- Конечно, не обходилось. Иначе это был бы не Гайдай! Ну, например, он настаивал на том, чтобы в сцене, где закопченый Смирнов бежит за студентом, звучал галоп, а я написал самбу. Как ни странно, удалось его убедить. И с «Песенкой о медведях» была большая заварушка. Гайдаю она категорически не нравилась. Даже, невзирая на то, что Никулин, Вицин и Моргунов распевали ее во все горло на съемочной площадке. «Песня должна нравиться народу. А вы артисты, а не народ» - заявил тогда Леонид Ильич.
«Хорошо жить ещё лучше». 10 цитат из фильма «Кавказская пленница»
Сюрпризы от Примадонны
- Сотрудничество с Аллой Пугачевой складывалось непросто...
- До определенного момента замечательно. Она профессионал: всегда приходила вовремя на запись, очень скрупулезно относилась к тексту. Безупречно чувствовала все нюансы мелодии. И даже, когда ошибалась, умудрялась делать это безупречно. Помню, когда мы записывали «Волшебника – недоучку», она немного раньше вступила и обронила «Ой!». А я решил, что эта случайность только украсит песню. И время показало, что я не ошибся.
- Тем не менее, в конце 70-х у вас случился конфликт во время съемок фильма «Женщина, которая поет». Почему?
- Рассорились мы с Аллой из-за того, что она выбросила из картины часть моих песен, а свои, написанные под псевдонимом Борис Горбонос, вставила. Причем не сказала ни слова. Как выяснилось в дальнейшем, инициировал всю эту историю ее тогдашний муж Александр Стефанович. Впрочем, мы друг другу давно простили старые обиды. Дали слово все забыть и не говорить про это.
- А вы видели сериал «Кураж» о жизни Пугачевой, сценарий к которому написал Стефанович?
- Я не смотрел, но из рассказов знакомых знаю, что там совершенно нет правды. Кстати, перед началом съемок Стефанович написал мне письмо с предложением сыграть в картине самого себя. Но я отказался.
- А почему современные русские комедии такие невеселые?
- Мне тоже странно, что сегодня все искрометное и живое в нашем кинематографе - с приставкой «было»…
- Причем, тогда появлялись эти шедевры в условиях жесточайшей цензуры…
- Жесточайшая - это точно. Достаточно вспомнить, как товарищ Жданов (Андрей Александрович Жданов, советский партийный и государственный деятель - Прим. авт.), сначала прошелся по Прокофьеву и Шостаковичу, а потом запретил джаз. А Никита Сергеевич (Хрущев - Прим. авт.) грозился разогнуть саксофоны. В Ленинграде даже ликвидировали завод по производству саксофонов. Я тогда работал в джаз-оркестре. Его разогнали, а мне тогда сказали: «Или иди снова служить в пехоту, или на балалайке играй!». И, тем не менее, искусство жило и развивалось – вопреки всему. Такой вот парадокс!
- И как его объяснить?
- Искусство - как синусоида. Сейчас глубокий упадок и в кино, и в музыке, не только у нас – во всем мире. Нигде нет звезд, равных по масштабу «Битлз», «Роллинг Стоунз» или Майклу Джексону. Да и вообще, звезды рождаются редко.
- Вы в последние годы часто наведываетесь в Россию. Каковы впечатления после долгих лет жизни во Франции?
- Вы знаете, когда-то впечатления были очень контрастными. Чувство запустения начинало преследовать уже в «Шереметьево». А сейчас все как-то сравнялось. А нередко я испытываю чувство восхищения.
Алексей Рыбников: "Я чувствую себя Буратино"