Жительница Хайфы Нехама ДРОБЕР - одна из немногих оставшихся в живых свидетелей еврейских погромов в Кёнигсберге 1938г. Отсюда в 1942-м увозили в концлагеря её родных.
- Дядя Артур, его жена и сыновья - Хайнц и Харри, тётя Ребекка. Учительница с младенцем, мои подруги - Рита и Рут... - Нехама помнит каждого. - Мы провожали их до сборного пункта и дали с собой конверты, чтобы писали. Но весточки так и не дождались... Только два года назад я узнала, куда их увозили. Составленные СС документы нашлись в "Фонде памяти погибших евреев Европы". Читала их, и было не по себе. Там прописана каждая мелочь: кого в каком вагоне везли, маршрут: Кёнигсберг, Северный вокзал, 22.30 -Волковыск. В Минске их пересадили на машины и отправили в Малый Тростенец. Здесь одних расстреляли, других задушили газом...
Я разговариваю с Нехамой в номере гостиницы. Смотрю на эту 84-летнюю женщину и удивляюсь: живой ум, отличная память, ни капли озлобленности. В Калининград она приехала участвовать в открытии мемориальной доски на Северном вокзале в память о первой депортации кёнигсбергских евреев.
- Сейчас Калининград стал другой - не сравнить с тем, каким он был 30 лет назад, - признаётся Нехама. - И уже почти не похож на Кёнигсберг. Но я здесь родилась, меня тянет сюда...
Хрустальная ночь
- Отношение к евреям в Кёнигсберге изменилось в 1933 г., - вспоминает Нехама. - Мне тогда было 6. Пошла на выборы с родителями. Тем, кто голосовал за национал-социалистов, дали значки с надписью "ja", кто против - "nein". Когда мы вышли, люди из SA обругали родителей за то, что они - против. Гитлер пришёл к власти. Позже евреям приказали сдать драгоценности, электроприборы и тёплую одежду. Запретили посещать общественные места.
Семья Нехамы жила на ул. Вайдендам (Октябрьская). В 1934 г. девочка пошла в школу, но проучилась всего год, перешла в еврейскую при синагоге. Немецкие дети не хотели сидеть за одной партой с евреями...
- В ночь на 10 ноября 1938 были еврейские погромы (Хрустальная ночь), - вспоминает Нехама. - Мы видели, как горит наша школа. К нам домой ворвались в полночь, выгребли вещи из шкафов и выбросили на улицу. Отца арестовали. Нас выселили в коммуналку на Форштедтише Ланггассе, 46 (там сейчас ресторан "Атлантика"). Отца освободили через три недели и обязали ходить на принудительные работы. Дело шло к войне. Мы хотели уехать, но не достали дешёвых билетов на пароход. А с сентября 1941-го евреев обязали носить на груди звезду. Мы уже боялись ходить по улице - на нас могли плюнуть, столкнуть с тротуара, стукнуть.
Живые факелы
В 1942 г. школу закрыли. Детей старше 10 лет отправили на работы. Сёстры трудились на химзаводе "Гам & сын"... Летом евреев начали увозить в лагеря.
- Главным чувством в то время был страх, - признаётся Нехама. - Могли арестовать в любой момент. Наш папа, Пауль Марковский, был еврей, но мама, Марта, по национальности была немка - это нас спасло.
В ночь на 30 августа 1944 г. район, где жили Марковские, бомбили. Снаряды сыпались один за другим. Они были фосфорные: если это вещество попадало на человека, потушить его было невозможно.
- Мы накинули на себя мокрые одеяла и бежали, - вспоминает Нехама. - Всюду горели люди. Мы думали - всё, дальше уже ничего не будет. Конец света. Но наступил следующий день... Мы ждали русских. Глупые: думали, они нас обнимут и расцелуют, как родных. А они решили нас расстрелять. Папа начал молиться, тут подошёл один офицер, оказалось - еврей. Благодаря ему мы остались в живых. Папу забрали 28 февраля 1945 г., больше мы его не видели.
Нехама с мамой, сестрой и пятилетним братишкой нашли квартиру в полуразбитом доме на Йоркштрассе (ул. 1812 года). Есть было нечего. Ходили воровать овощи на поля. Возвращались через Закхаймские ворота, и там солдаты часто отбирали всё у детей. Братик Нехамы умер от голода 27 августа, а мама - через полторы недели.
- Их похоронили за Королевскими воротами: завернули в одеяла и бросили в яму, - Нехама расплакалась. - На этом месте сейчас - детсад. Вчера мы туда ходили - положили цветы...
КГБ проверял письма
В 1947-м сёстры ночью влезли в товарный вагон и ехали, пока их не высадили. Так они оказались в Каунасе. Там Рита попала в детдом, потому что в свои 20 выглядела на 13 лет. А Нехама пошла работать в семью.
В Каунасе наша героиня познакомилась с будущим мужем Шмулем.
Молодые уехали на его родину - в Кишинёв и зажили как обычная советская семья: на работе Нехаму называли Ниной Павловной. Родились двое сыновей: Нюма и Эдуард. Кстати, отец Нехамы, Пауль, в 1949 г. вернулся в Германию. Разыскал адреса дочерей. Они переписывались, но написать обо всём не могли - КГБ проверял письма. Отец Нехамы умер в Гамбурге в 1958 г. , так и не увидевшись с дочерьми. О том, что он был в Сибири, в лагере для военнопленных, дети узнали лишь спустя 30 лет.
В 1990 г. семья уехала в Израиль.
- Я очень горжусь своей мамой, - говорит сын Нехамы. - Она добрый, сильный, волевой человек. Если бы не эти качества, выдержать этот ад было бы невозможно.
Восемь лет назад внучка подарила Нехаме компьютер.
- Я научилась пользоваться интернетом, мне это очень понравилось, - делится наша героиня. - Много читаю, пишу друзьям в Германию, Америку, Россию, Молдавию и Австралию.
"И всё-таки хочется досмотреть мюзикл до конца" 
Возвращение Горбунка. Калининградец написал продолжение знаменитой сказки