Примерное время чтения: 7 минут
79

Откуда у немца российская грусть?

Еженедельник "Аргументы и Факты" № 3 19/01/2011

Герхард ХЕЛЬМШТЕДТ - немец, наш земляк: родился на хуторе в окрестностях Цвиона (ныне пос. Доваторовка, под Черняховском). Каждый год он приезжает в родные места, где мы и познакомились.

Эта симпатия к русским и России была бы понятной, если б не такие факты: зимой 1945 г., когда в эти места вошла Советская Армия, был убит дед Герхарда, изнасилована тётка, сожжён дом. Юноше тогда было 16 лет. Как он не ожесточился и сохранил к нашему народу доброе отношение?

Вы себе ещё родите...

-Родители были мелкими землевладельцами, - рассказывает Герхард. - Жили дружно, много работали. В нашем хозяйстве был земельный надел в 6,5 га, скотный двор с постройками. Держали 2 лошади, 3 коровы, 6 свиней, птицу. Наёмных работников не было, управлялись сами. Отец, помимо прочего, подрабатывал в Инстербурге страховым агентом: утром ухаживал за скотиной, а к полудню на велосипеде выезжал в город к клиентам.

В 1928 г. сгорел дом. Семье пришлось поселиться в коровнике. Дед и бабушка, жившие в 20 км, забрали старшего брата к себе. Сказали погорельцам: "Вы себе ещё нарожаете". На следующий год на свет появился Герхард... Родители восстановили дом вдвоём: отец умело плотничал, мать малярничала.

А потом к власти пришли нацисты. "Отец состоял в социал-демократической партии, у нас в доме несколько раз были обыски. Более серьёзных репрессий избежали. В том числе и потому, что друзья отца - члены нацистской партии - предупреждали о проверках. В те годы политика и человеческие отношения часто не соприкасались".

Мальчик помнит, как родители с друзьями обсуждали происходящее в стране. Сходились на том, что рано или поздно Германия будет воевать и ничем хорошим для немцев это не кончится. В конце весны 1941 г. в их местах появилось много военных и техники - танки и бронемашины, артиллерия и грузовики. В дом на постой определили 10 солдат, они в открытую говорили о вторжении в СССР. К этому времени отца призвали в армию, но партийная принадлежность спасла ему жизнь: служить его послали в Норвегию, где боёв не было. Воевать в России предстояло в основном идейным националистам.

"Ранним утром 22 июня мать разбудила нас и вывела на крыльцо. На востоке, где алела заря, отчётливо слышалась артиллерийская канонада. Она не удержалась и зарыдала, будто случилось страшное горе".

Так, собственно, и было. Нацистская пропаганда вовсю трубила об успехах вермахта, но Герхард с дедом слушали радио Москвы и Лондона и знали правду. 10 января 1945 г., когда советские войска уже были в Восточной Пруссии, официальные газеты рассказывали, что победа Германии близка как никогда. Об эвакуации запрещали даже думать. Но 19 января, когда фронт был в 30 км, на дорогах к Кёнигсбергу появились нескончаемые потоки беженцев. Семья Герхарда, исключая деда, тоже собрала повозку: запрягли единственного оставшегося коня и тронулись в путь. Но под Тапиау (Гвардейск) русские танки отрезали путь, пришлось остановиться. В этот же день солдаты отобрали у них коня, забрали продукты. Назад пришлось возвращаться налегке. В Талпаках задержались на трое суток: беженцев заперли в школе, в небольшой комнате набилось более 30 человек. Каждую ночь приходили военные, забирали нескольких женщин. Через некоторое время они возвращались и, отводя глаза, выкладывали немного продуктов. В одну из ночей пришёл черед и тёти Герхарда... Но самое большое потрясение они испытали, когда добрались к дому дедушки. Дом был сожжён, деда нашли застреленным.

Деликатесная конина

До конца войны семьи немцев жили в фильтрационном лагере под Советском. А уже 11 мая их отвезли под Инстербург, где Герхарду и его семье предстояло работать в только что созданном совхозе. Начальник совхоза майор Еремеев узнал, что Герхард умеет обращаться с техникой, и определил его в наставники к солдатам. Скоро они уверенно управлялись с мотоплугом и механической сноповязкой. Герхард брался за любое дело - работал в поле, ухаживал за коровами, пас лошадей. "Я познакомился с солдатом, уроженцем Монголии Жамчи, - вспоминает Герхард. - Добрый и непосредственный парень помогал доставать продукты и одежду. Денег нам не платили, да и купить что-либо было невозможно. Работали за еду, её нам давали по талонам". Дружеские отношения установились и с офицерами, которые не упускали возможности беседовать с Герхардом, чтобы улучшить свой немецкий.

"Однажды я испытал настоящий шок. Один из офицеров по-немецки прочитал прекрасное, мелодичное стихотворение. Я спросил: "что это?". Русский изумился: "Это "Лореляй" Гейне". Выяснилось, что поэт был евреем, нацисты сожгли его книги и запретили преподавать в школе. Выходит, "дикие русские" лучше немцев знали нашу поэзию".

Русские продолжали удивлять Герхарда. Так, если в его присутствии кто-либо закуривал - обязательно предлагали самокрутку: "Я очень скоро научился управляться с махоркой и фрагментом "Правды", - смеётся Герхард. - Если папироса была последней, её ломали и половинку всегда давали мне".

Жизнь подтверждала: от трагического до комического - всего шаг. Весной 1946 г. Герхарду велели ехать с солдатами, чтобы подобрать в полях сено. "Заночевали в поле, - вспоминает Герхард, - и вдруг меня будит старшина: "вставай, твоя очередь стоять на часах". Мне вручили автомат, велели в случае тревоги стрелять в воздух. Я караулил с 2 ночи до 6 утра". Картина не для слабонервных: 17-летний немецкий юноша с автоматом в руках оберегает сон русских, которые сожгли его дом и убили деда...

Я спросил у Герхарда: что в те годы ему запомнилось более всего? Тот рассказал такой случай. Однажды он с Жамчи и другими солдатами гнали табун лошадей в конюшню. На дороге конь попал под грузовик, и его пришлось пристрелить. Но не пропадать же добру: под вечер лошадь разделали, а мясо забросили в грузовик. "Неожиданно Жамчи окликнул меня, и тут к моим ногам упал увесистый солдатский вещмешок, - говорит немец. - Там был большой кусок конской печени. Я принёс еду домой, и мама с тётей быстро её изжарили, потом разбудили всех детей и устроили пир. Утром начальство заподозрило кражу мяса и устроило обыски у солдат, гнавших табун. Самое удивительное, что ни один из русских не выдал меня".

Герхард считает, что и русские, и немцы в равной степени были жертвами войны. "Да, погиб мой дед, сгорел дом. Но я вспоминаю одного из русских офицеров. Мы отправились на прогулку, и он рассказал, что вышел приказ о его демобилизации. Я порадовался за него, а он сказал: "куда мне ехать? Родителей убили, дом разрушили, братья не вернулись с фронта...". И таких, как он, было очень много".

Наши "Сверчки" поют по-немецки

В ноябре 1947 г. жителей Восточной Пруссии переселили в Германию. Семья Герхарда выехала под Макленбург, где обосновался его отец, освободившийся из английского плена. Первые 3 года Герхард много учился, окончил университет. Как и отец, вступил в СЕПГ. Скоро ему настоятельно порекомендовали жениться - семейное положение влияло на карьерный рост. Скоро его назначили замдиректора школы. С женой Герхард прожил более 50 лет, недавно её не стало.

Сейчас он живёт активной жизнью. Пенсии в 2000 евро вполне хватает на жизнь, тем более что Герхард охотно работает на своём огороде. Выращивает картофель, капусту, огурцы, делает запасы на зиму, даже хлеб печёт сам. "За квартиру плачу 400 евро, ещё 600 - на оплату ТВ, газет и по мелочам, - он раскрывает тайны бюджета. - Стараюсь собрать немного денег для сувениров друзьям в Калининграде".

Интересно, что за свою жизнь Герхард выезжал за границу только в СССР и Россию. Вместе со своими учениками побывал в столицах всех союзных республик. А в 1987 г. впервые посетил родные места. С тех пор почти каждый год он приезжает сюда, привозит подарки ученикам школы в пос. Доваторовка, калининградским друзьям из вокально-хореографического коллектива "Калининградские сверчки". Недавно дети побывали на гастролях в Германии и навестили Герхарда в его доме. Пели восточно-прусские песни, которые он помнит по семейным праздникам в отчем доме...

Смотрите также:

Оцените материал

Также вам может быть интересно