Иные молекулы. Захар Прилепин о поэзии, миссии Калининграда и войне в Сирии

Об отношениях с соседями

Захар Прилепин: «Если операция в Сирии пройдёт успешно, у России появится гораздо больше сторонников, а те, кто не является таковыми, будут гораздо аккуратней. Что немаловажно, прежде всего для жителей вашего региона. Уже сегодня многие сменили риторику. В очередной раз высказаться в том плане, что Россия, мол, агрессор - уже не пройдёт. Они потихоньку сливают свои амбиции. Но если будет неудача, все воспрянут.

Серьёзные игроки, заинтересованные, чтобы мы не сорвали плодов успеха, несомненно, готовят нам не сильно приятный сюрприз. Надеюсь, наши стратеги это предусмотрели и приготовили свои контраргументы. Впрочем, успокаивает, что Обаме остался год и он сейчас не может предпринять каких-либо радикальных действий, это понизит рейтинг демократов. Президент США пытается прагматично просчитать все плюсы и минусы. И, соответственно, смягчает тон. За ним так немедленно сделают все, кто от него зависит, Польша в том числе.

Иной взгляд. Бывший житель Кенигсберга - об ошибках прошлого и настоящего

 

О поэзии и поэте

Фестиваль SLOWWWO, организованный в Калининграде, впечатляет своим профессиональным уровнем. В его основе - идея о том, что в контексте современной культуры язык, по сути, является единственным универсальным средством объединения людей. А в частности - поэзия. К слову, я отлично знаю замечательного калининградского поэта Игоря Белова. Знаете, иногда вот нет сил что-то хорошее говорить о поэте, потому что всё это глупо звучит. Достаточно просто прочесть несколько строчек из него. Игорь остро чувствует болезненную смуту современного городского быта, растерянность и разобщённость. У него есть все возможности стать большим поэтом, судьба его поставила на стыке двух пространств - Западной Европы и России.

О миссии Калининграда

Я думаю, со временем Калининград как-то освоится со своей геополитической миссией: это будет как бы и Россия, и Европа в одном флаконе. Кёнигсберг-Калининград - бешеная смесь «совка» (для меня это вовсе не уничижительное понятие) и готики. Это, на мой взгляд, солнечное сплетение, то бишь болевая точка европейской истории. Как Питер - город на костях, так Калининград - город на руинах чужих домов. А колорит здесь совсем особый. Завтракаешь утром в гостинице и уже осознаёшь, что ты точно не в Ярославле. Здесь в воздухе витают молекулы, которых в Ярославле не встретишь.

О глянце и уделе литератора

Не нужно переоценивать возможности литератора и его известность. Когда я приезжаю в любой город, приходит 20-30 человек на встречу, максимум сто. Калининград не исключение. Это лишь в Советском Союзе во времена оттепели собирались стадионы слушать Евтушенко, Вознесенского, Ахмадулину, Окуджаву. Возможно, они ни черта не понимали в поэзии, но ощущение причастности было. А сегодня стадион уступает место глянцевому журналу.

Однажды Игорь Белов спросил меня, почему я печатаюсь в глянцевых журналах - имел место такой факт в моей биографии. Я ответил ему: «Всё очень просто. У меня четверо детей, и все они хотят есть. А в глянце платят раз в 50-70 больше, чем в толстых журналах». Я отношусь к этому как к работе. Счастливы те писатели, которые попадают в глянец. Нас таких в России всего десять - пятнадцать человек».