«Я - свидетель». Русский кёнигсбержец - о временщиках у власти и будущем

Художник Виктор Рябинин - ровесник Калининградской области. Родился в 1946 году в Кёнигсберге. Более тридцати лет ведёт дневники в рисунках, посвящённые городу и краю. Некоторые из его страниц можно увидеть во «Фридландских воротах», где до конца ноября будет работать персональная выставка. У него свой взгляд на события в области и ближайшем зарубежье. Где наш путь к процветанию и как наладить диалог с соседями - беседуем об этом.

«Бутерброд» не мешает?

Евгения Бондаренко, KLG.AIF.RU - Недавно социологи БФУ им. Канта провели опрос и выяснили, что жителей, ощущающих себя в первую очередь россиянами, а не калининградцами, стало значительно больше, чем 15 лет назад. А кем себя чувствуете вы?

Виктор Рябинин: - Кёнигсбержцем. И уверен, что надо восстанавливать историческое наименование. У каждого государства есть и славные страницы истории, и позорные. К таким относится деятельность Калинина. Он был замешан в кровавых репрессиях (это спорный вопрос. Однозначной точки зрения у историков нет до сих пор. - Прим. авт.). Вот и всё, не надо больше аргументов. Слово «Кёнигсберг» немецкое. И что? А немецкое слово «бутерброд» вам не мешает? Восстановили же Санкт-Петербург, Екатеринбург - тоже немецкие названия. А тут боятся. Разумеется, есть сепаратистские настроения. Но существует поговорка «Для того и щука в пруду, чтобы карась не дремал».

Кёнигсберг - город Канта, Бесселя, Гофмана и всех, кто здесь жил и работал. В том числе русских. Кёнигсберг - гордость российского флота и русского оружия. В Семилетнюю войну и в 1945 году мы завоёвывали именно Кёнигсберг.

 С Тильзитом - то же самое. Мы знаем «Тильзитский мир» - это победа русской дипломатии. А что такое «Советск»? Городов с таким названием по всей России полно. Имена нашим населённым пунктам придумывали в спешке. В пределах области одних только Лесных штук десять, три посёлка Ушаково. И нам теперь с этим жить? Кто нам мешал исторические названия русифицировать. Удачный пример есть: Таплакен - Талпаки. Почему было не переименовать Велау в Велава и так далее.

- Вероятно, хотели, чтобы ничего не напоминало о немецком прошлом.

- Тогда это ещё можно было понять. А сейчас что заставляет нас сознательно делать город и жизнь в нём хуже? Какого чёрта ломать булыжные мостовые? Это же дорогой материал, специально привезённый из Швеции. Асфальт - дешёвка, через год развалится. Причём, сам слышал, городские чиновники говорят: мы, мол, булыжник потому разбираем, что ремонтировать его не умеем. Глупейший аргумент! А что наш город сделал с трамваем - самым надёжным, экологичным видом транспорта?! Его всё больше «зажимают» в угоду маршруткам и автобусам. Мы ехали на трамвае с другом - немцем. Он был удивлён, что автомобили влезают на рельсы впереди вагона и трамвай вместе со всеми «топчется» в пробке, идёт большой расход энергии. Чудовищная бесхозяйственность!

Если говорить об архитектуре, то впечатление, что власти никак не регулируют застройку. Кому пришло в голову строить мечеть на территории исторического памятника «Фридландские ворота»? Там вообще ничего нельзя строить. Но допустили эту нелепость и получили проблему. А помните, в центре (напротив СК «Юность») археологи разрыли старый город и часть крепостной стены. Интереснейший объект! Можно было сохранить это всё под стеклом и показывать людям. Но на его месте построили очередной «чемодан». Чиновники ведут себя, как временщики.

- В каком направлении, на ваш взгляд, должна развиваться область?

- В Калининграде стали восстанавливать мосты, реставрируют казарму «Кронпринц». Я - обеими руками «за». Всё надо восстанавливать. Здесь проходили события мирового уровня. Такого количества орденских замков на небольшой территории вы мало где найдёте. Это жемчужины, на которых деньги можно делать. Нужно просто довести их до ума - вот путь развития области. Не делая этого, мы сознательно сами себя обедняем.

Нам нужна развитая инфраструктура. Замечательно, что построили часть Приморского кольца и теперь можно за 15 минут доехать до моря. Но опять же, как тратят бюджетные деньги? Похоже, что не в коня корм. Возбудили уголовное дело - подозревают, что кто-то попутно прикарманил миллионы.

Делай полезное

- Может отдельно взятый человек влиять на судьбу родного края?

- Надо пытаться! Я тоже подписывал разные петиции в адрес властей и РПЦ. Стараюсь сделать что-то полезное на своём месте. К примеру, провожу историческую практику со студентами. Вожу их по городу и показываю старые кварталы. Мы рисуем по схеме: как было, как есть и как должно быть. От каких современных наслоений нужно освободить ландшафт и постройки, чего добавить. Есть надежда, что именно эти люди в будущем помогут изменить область к лучшему. Кстати, мои ученики Александр Юрицин и Евгений Чекмарёв уже стали известными художниками-ювелирами. Мои ученицы преподают в городской художественной школе.

Иной взгляд. Бывший житель Кенигсберга - об ошибках прошлого и настоящего

 

- В Польше идёт настоящая война с советскими памятниками, оскверняют могилы наших солдат. У вас есть друзья в этой стране. Что об этом говорят?

- Там, где я ездил, кладбища советских солдат ухожены. Красные звёздочки покрашены свежей краской. А оскверняют могилы единицы. Это просто провокаторы - в семье не без урода. История у нас сложная, можно найти поводы обижаться друг на друга. Но существует народная дипломатия. Я езжу в Польшу, Швецию, Германию. До сих пор никаких конфликтов не было, хотя вопросы задают острые. Десять дней назад вернулся из Германии. Они стонут от наплыва беженцев. Но волнует местных жителей не только это. В Калининградской области наращивают военное присутствие. И им страшно - не готовимся ли напасть на них. Однако, когда встречаешься, разговариваешь - лёд тает.

У меня есть друг - немец. Написал книгу «Я бы не хотел больше говорить ни с одним русским». Он - из Кёнигсберга. В 1945 году у него на глазах советский солдат изнасиловал мать. Их потом депортировали. В 90-х его мать увидела заметку в газете, что в Любеке выставляется художник из Кёнигсберга, то есть я. Убедила его со мной встретиться. Мы стали беседовать. Он спрашивал о своей родной улице, доме. Я свободно оперировал историческими названиями. Его это поразило. Я рассказал свою историю. Отец - участник штурма Кёнигсберга, мать угоняли на работы в Германию. Когда возвращалась оттуда через Пруссию, они встретились. У меня в первые месяцы жизни была няня-немка. Наши истории чем-то похожи. Так я стал первым русским, с которым он заговорил после войны. А теперь у него много знакомых здесь. Человек сумел изменить отношение, отпустить прошлое, надо жить настоящим.